В середине лета измученных жарой, духотой и офисной работой горожан с особой силой тянет на природу. Друзей Екатерины потянуло не просто на природу, а «прям совсем на природу», в горы — с палатками и прочими атрибутами туристской романтики. Степень «туристнутости» в их компании у всех была разная, поэтому для координации усилий и выработки единой концепции поездки в Вотсапе была создана группа с пафосным названием «Покорители гор».

Катя была офисным работником, страдала от жары и духоты, но, несмотря на все это, ее на природу как раз не тянуло. Боле того, ей почему-то казалось, что дикий туризм в виде кемпинга совершенно не для нее. Она была чрезвычайно приучена к комфорту. А из всех премудростей выживания на природе она знала только одну: прячась от арктического холода, мох растет на юге. Что люди делают с этой информацией дальше, Катя не представляла.

Поэтому от Екатерины компания горных покорителей услышала вежливое и твердое «нет».

Вместе с Катей из авантюры автоматически выбывал ее муж Андрей, душа компании и вообще классный мужик, хоть и «немного подкаблучник». За Андрюху все решили бороться до последнего.

— Поехали, Кать! Ну, поехали, а? Знаешь, как будет здорово? Природа, настоящая тишина вокруг, и никого, представляешь, никого! — с периодичностью в полчаса кто-нибудь ныл в группе.

Конечно, Кате хотелось отдохнуть от людей. Но как это сделать, пусть в девственной тишине, но в окружении десяти очень общительных и активных друзей и подруг, Катя не представляла.

— Кать, знаешь, какие мы тебе места покажем? Ты такой красоты и не видела никогда! — вещали эстеты. Конечно, Катерине было немного стыдно, что за тридцать лет своей жизни она ни разу не побывала в соседнем горном регионе, куда люди едут со всей страны. Но не настолько стыдно, чтобы жить в палатке.

— А знаешь, как будет здорово вечерами? Представь, мы будем сидеть у костра, смотреть на звезды, и петь песни под гитару, — нанесла запрещенный удар подруга Ирка, знавшая Катины слабые места лучше всех.

Это был аргумент!

Неприятие палаточной жизни странным образом уживалось в Кате с любовью к бардовской песне. Несмотря на все насмешки над бородатыми романтиками, ей очень нравилась мужественная нежность бардовского творчества, замешанного на поэзии и алкоголе.

А еще бардовские песни, исполняемые, как правило, без надрыва, очень подходили Катиному несильному, но проникновенному голосу. Приятно было представить себя, красивую, романтичную, нежно исполняющую баллады Галича и Визбора в окружении потрясенных поклонников. Тем более, едет Гена, прекрасно играющий на гитаре в нужной Кате тональности.

А, в самом деле… Ну чего она? Допустив, что она, в принципе, может поехать, Катерина позволила своей защите пойти трещинами. Ведь лето, июль, жара. Несколько дней в прелестном палаточном лагере на чудной изумрудной поляне у горной речки, несущей прохладу. Днем — неспешные разговоры в тени вековых деревьев (возможно, даже кедров), прогулки по альпийским лугам, легкая простая еда, приготовленная на огне, вечером — посиделки у костра с ароматным чаем под звуки гитары.

В общем, Катерина убедила саму себя, и торжественно написала в группу: «Мы едем». Лавина тронулась, увлекая за собой Катю, от которой уже ничего не зависело.

Все сборы свелись, по сути, к обсуждению продуктов, и всего, что связано с их приготовлением.

Судя по количеству закупаемой провизии, им предстояло два раза обогнуть земной шар, совершить восхождение на все крупнейшие вершины мира и перезимовать в тайге. Тщательнее продуктов обсуждали только алкоголь.

Апофеозом подготовки к поездке стала покупка Андреем палатки, такой огромной, что попытка для тренировки установить ее в комнате, изрядно напугала их обоих.

На вопрошающий взгляд Кати муж ответил:

— Сразу большая, на будущее, в одном отсеке мы будем спать, в другом — дети.

— Чьи дети? — на всякий случай уточнила Катя.

— Наши, — неуверенно, но оптимистично ответил муж.

При этом, понимая, что он может не дожить до зачатия детей, он предусмотрительно «снизил» стоимость палатки на треть. По тому, насколько округлились глаза Екатерины, Андрей понял, что если бы он сказал, сколько палатка стоит на самом деле, он не дожил бы даже до поездки.

Наконец, в назначенный день, договорившись выдвинуться пораньше утром «по холодку», выехали, естественно, по са́мой жаре. Всю долгую дорогу Катя, вместо того, чтобы любоваться восхитительными видами, мучилась вопросом: «Как мы будем ставить это чудище?»

Поплутав в начинающихся сумерках, туристические «волки» нашли действительно очаровательную поляну у реки в окружении горных склонов, которую не портила даже свежая куча навоза, идентифицированного Саней, самым авторитетным среди них знатоком живой природы, как конский.

Друзья познаются в беде и в установке палатки. В результате совместных усилий всех участников экспедиции их временный дом возвышался на поляне среди других четырех палаток, как рулет среди роллов.

Андрюха раздулся от гордости. Все-таки размер имеет значение!

Песни в тот вечер не пели, звезды пропустили. Было много дел: отметить приезд, выпить за встречу, принять за дружбу и здоровье. Но зато их костер, вероятно, был виден даже с околоземной орбиты.

О том, что ночью летний отдых превратится в зимний, а прохлада горной речки — в лютый сырой холод, никто никого не предупредил.

Катя проснулась от странного звука, похожего на ровное ритмичное постукивание. С «большой радостью» вспомнив, что она на природе, и возможно, это ночная птица или зверь, Катя слегка отвлеклась и не сразу поняла, что это стучат ее зубы.

Поплутав по их необъятной палатке, Катя, ориентируясь на аналогичный, но еще более громкий стук, нащупала Андрея. Почувствовав источник тепла, Андрюха, не просыпаясь, радостно обнял жену. Никогда еще они не были так близки и так нужны друг другу. В буквальном смысле.

Резиновый матрас к середине ночи начала сдуваться, и скоро Катя лежала на холодной земле, при этом выпуклости и впадины Катиного тела упорно не желали совпадать с впадинами и выпуклостями поверхности

Лишь под утро, завернувшись с головой в окончательно сдувшийся матрас, Катя забылась суровым палаточным сном. Последней ее мыслью был вопрос: «Почему все это называется отдыхом?»

Катю разбудило солнце, греющее палатку. Стремительно становилось жарко. И где это тепло было ночью?

Протянув руку за зеркальцем, Катя посмотрела на свое отражение и от ужаса уронила зеркало на лицо. На нее смотрело чудище с одутловатым лицом зеленого цвета. В полной уверенности, что ее поразила стремительно протекающая палаточная инфекция, превращающая людей в Шреков, и что ей нужна немедленная помощь, Катя вышла из палатки. Ну, как вышла… Человек, выползающий утром из палатки, представляет собой одновременно смешное и страшное зрелище. Женщина — вдвойне.

По дороге к машине Катя встретила пару собутыльников, которые, как ни странно, не выказали ни тревоги, ни удивления при ее виде. Либо они были очень тактичны, либо для них было еще «вчера».

Посмотрев на себя в зеркало при дневном свете, Катя облегченно выдохнула. Утренний образ был результатом игры света в палатке, а некая отечность вполне объяснялась ночным загулом.

Очень хотелось кофе. Катя понимала, что даже если в ней частично проснутся ее дикие предки, развести костер она не сможет. Значит, надо кого-то об этом попросить.

На всякий случай побродив по лагерю в поисках кофе-автомата, она изучила следы вчерашней вечеринки. И тут она поняла, что даже если она найдет специалиста по разведению костра, между нею и кофе стоит непреодолимое препятствие: в приступе туристического экстаза ночью они сожгли все дрова.

Воспитание погнало Катю на поиски топлива. Облазив округу, вымокнув в росе, ободрав руки, Катя добыла несколько веточек. Никогда еще чашка кофе не доставалась Кате с таким трудом. Вернувшись в лагерь, она увидела Сашу, главного знатока лагерной жизни. Уж если кто и мог добыть для Кати огонь, так это он.

— Саш, давай воды вскипятим, а? — дрожащим голосом спросила Катя, протягивая Саше свой букетик веточек и понимая, что этого может хватить разве что на наперсток теплой воды.

Саня уважительно кивнул и достал газовую плитку.

— Андрей, а где здесь можно умыться? — спросила Катя любимого мужа.

Андрей посмотрел на нее так, будто она предложила ему бросить юридическую фирму и освоить шахтерское ремесло.

— В речке, Кать, тут все делается в речке, — хохотнул Андрей.

Кто не мыл в горной реке подмышки и посуду, тот ничего не знает о жизни.

Прогулка по альпийским лугам откладывалась на неопределенный срок из-за жесткого похмелья жителей лагеря. Зато неспешность разговоров, да и движений, была гарантирована. Кате, как са́мой здоровой, пришлось готовить обед. Спас ее природный оптимизм и проснувшаяся совесть Андрея. Впрочем, потихоньку к процессу начал подтягиваться возрождающийся к жизни, и потому начинающий хотеть есть народ. Готовка обеда плавно перетекла в приготовление ужина и прошла в теплой дружеской обстановке. Ужин был съеден в процессе приготовления частями в качестве закуски. В общем, на звезды опять не смотрели, песен не пели.

Надежды на то, что организм под воздействием внешней угрозы быстро мутирует и обрастет шерстью, было мало. Выпить столько, чтобы окружающая температура перестала играть роль, Катя не могла физически. Кстати, Андрюха, который как раз относился к таким счастливчикам, заявил, что лучший способ не замерзнуть ночью — вообще не ложиться спать.

Поэтому подготовку ко сну Катя начала со всей серьезностью, одев на себя всю взятую в поездку одежду, а также сумку, в которой она была. Ночь прошла без угрозы потери конечностей.

К исходу третьих суток Катерина несколько адаптировалась к отдыху. Она научилась мыться в реке, лихо варила кашу и суп, научилась незаметно для всех выплескивать водку из стаканчика под стол, и даже организовала вожделенную прогулку по лугу и сбор дров.

В последний перед отъездом вечер почти никто не пил. Был костер, были самые лучшие песни, чудесная Генкина гитара пела и плакала. Рядом с ними у огня сидели вечная дружба и любовь. Им было тепло, и этого тепла хватило на всю ночь. И невероятные огромные вечные звезды светили только для них.

Туристы

Ранним утром, когда все еще спали, Катя спустилась к реке. Тишину нарушал лишь ровный шум могучего водного потока. Горные склоны, окутанные утренним туманом, были сказочно, зачарованно прекрасны. И вдруг, напротив того места, где сидела Катя, на другом берегу из-под деревьев к воде вышел белый… единорог.

Конечно, это был просто белый конь, даже, скорее всего, лошадь. Но Кате это было совершенно неважно. Она была счастлива.

—

Автор рассказа: Елена Загорская